Преступление влечет за собой наказание. Особенность наказаний, применяемых духовными судами, будь то епископский суд или тайный суд духовника, заключается в том, что главная цель их не возмездие и даже не ограждение церковного народа от преступных деяний, а врачевание болезненных состояний души самих грешников. Покаяние именуется в канонах «врачеванием» (3-е прав. Вас. Вел.; 8-е прав. Григ. Нисск.; 102-е прав. Трул. Соб.).
Наказания для мирян и духовных лиц в Церкви носят разный характер. Как пишет А. С. Павлов, «сущность церковных наказаний состоит в том, что преступник церковных канонов лишается всех или только некоторых прав и благ, находящихся в исключительном распоряжении Церкви. Отсюда и общее название этих церковных наказаний: отлучение. Оно может быть или полное, состоящее в совершенном исключении преступника из числа членов Церкви, или неполное, когда виновный лишается только некоторых прав и благ, находящихся в церковном распоряжении».
Великим отлучением – анафемой – поражают только за самые тяжкие преступления: ересь, вероотступничество, святотатство. По «Духовному Регламенту» анафема состоит в совершенном отсечении преступника от Церкви: «Чрез анафему человек делается подобно убиенному, а отлучением или запрещением подобен есть взятому под арест». Терминология весьма характерна для Петровской эпохи и для вкусов царя и архиепископа Феофана Прокоповича. Анафеме подлежали упорные еретики и тяжкие преступники, совершившие злодеяния или политические преступления, за которые назначалась смертная казнь. Анафеме должно было предшествовать троекратное увещание. Но согласно фундаментальному церковному закону (52-му канону) даже лица, подвергшиеся анафеме, имеют право надеяться, что врата Церкви не затворены для них бесповоротно, ибо Иисус Христос пришел спасти не праведников, а грешников кающихся. В эпоху Средневековья и в Византии, и у нас на Руси, и на Западе анафематствованные, в том числе и еретики, часто подвергались смертной казни.
Иногда кающихся отправляли в монастыри, где они должны были, помимо молитв, поста и поклонов, совершать и монастырские работы. Все это стало называться епитимьей, хотя по первоначальному значению слова епитимья – (запрещение) – это отлучение от причастия.
Дисциплина церковных покаяний пришла на Русь из Византии. До эпохи Петра Великого полная власть в назначении церковных наказаний принадлежала архиереям, которые могли по своему разумению и сообразуясь с канонами налагать епитимьи и даже подвергать церковных преступников анафеме.
В «Духовном Регламенте» закреплялась практика наложения наказаний, не вполне соответствующая канонам. Согласно «Духовному Регламенту» малое отлучение должно состоять во временном удалении от участия в храмовой молитве, в запрещении входить в церковь и причащаться Святых Таин. Малое отлучение мог налагать епархиальный архиерей за «великий и явный грех». Епископ через духовника или лично увещевал бесчинника принести публичное покаяние; при ослушании же он без особой торжественности (это оговаривалось в «Духовном Регламенте») подвергал его отлучению, написав вину его «на малой хартийке». В синодальную эпоху малое отлучение обыкновенно назначалось заодно с уголовной карой или как единственное наказание преступника в тех случаях, которые были предусмотрены «Уложением о наказании». Церковное покаяние осужденные проходили либо в приходских церквах, либо в монастырях.
По законодательству Петра Великого отлученные малым отлучением считались ошельмованными, а анафематствованные – потерпевшими политическую смерть. Позже гражданско-правовые последствия малого отлучения значительно уменьшили и свели к лишению права быть поверенным по делам и свидетельствовать присягой по суду. В «Духовном Регламенте» и позднейшем церковном законодательстве почти не затрагивались епитимьи, налагаемые духовником при тайной исповеди; но духовникам предписывались мягкость и кротость в отношении к грешникам. Длительные отлучения, предусмотренные канонами, практически не применялись.
Ныне все те законоположения синодальной эпохи, которые вытекали из сращения церковной и государственной власти, утратили силу. Что же касается применения суровых санкций, предписываемых в древних правилах, чаще всего они служат обличению кающихся. Вряд ли было бы проявлением пастырской мудрости подвергать человека малоцерковного, но пришедшего впервые на покаяние, отлучению от Церкви на длительный срок по правилам святых отцов и Соборов. Правда, в некоторых случаях точное применение дисциплинарных канонов может помочь врачеванию души согрешившего.
Святейший Патриарх Алексий II затронул тему церковных прещений в своем «Обращении к клиру и приходским советам города Москвы», с которым он выступил на Епархиальном собрании 21 декабря 1995 г.: «С одной стороны, нельзя приветствовать легковесно-либеральный, мнимо милостивый подход, когда всем подряд – без рассуждения, без глубокого раскаяния, серьезность которого проверяется только временем, – сразу прощаются все грехи. Всепрощенчество есть потворство греху, профанация Таинства, оскорбление правды и святости Бога… С другой стороны, стали нередки случаи излишней строгости, ригоризма, формалистически-буквального отношения к каноническим прещениям. Каноническое отлучение от Причастия на длительные сроки за так называемые смертные грехи не есть мера Божественного возмездия за грех, осуждения и кары, но мера исправления, врачевания… Епитимия имеет назначение не наказать, а исправить, вернуть очищенного, раскаянного, примиренного со своей совестью грешника к общению с Богом. Если в наше время, не учитывая духовного состояния большинства прихожан, отлучать их от Причастия на годы, то такая епитимия даст обратные результаты… она может привести к дальнейшему охлаждению религиозного чувства в человеке и отходу его от Церкви. Отлучение от Причастия действенно и потому применимо только для глубоко церковных людей, а таких среди современных исповедников меньшинство. Для большинства же людей, мало или недостаточно церковных, гораздо полезнее будет такая епитимия, как более частое хождение в церковь, чтение Священного Писания, чтение молитвенного правила утром и вечером, социальное служение больным, обездоленным и несчастным, во искупление своих грехов».
В связи с применением длительных сроков отлучения от причастия Святейший Патриарх напомнил о законодательных актах синодальной эпохи, не утративших силу и поныне. «Указ Святейшего Синода от 28 февраля 1722 года, – сказал он, – гласит: „Кающегося и исповедующего грехи свои, какие бы ни были, к Причастию Святых Тайн пропускать безотложно, ведая, что Бог истинно кающихся приемлет скоро»… А в 1734 году Святейший Синод издал указ, определяющий: „Ни за какие вины от входа церковного не отлучать и треб церковных не лишать. Ибо без благословения епископского священник не имеет права наложить запрещения»».
В соответствии с ныне действующим Уставом Русской Православной Церкви отлучение от Церкви налагается правящим архиереем или Патриархом и Священным Синодом только по представлению церковного суда, который предварительно изучил дело и вынес по нему решение.
Особый вид церковного наказания – лишение церковного погребения за самоубийство, совершенное намеренно, в здравом уме, а не в безумии или в беспамятстве. В синодальную эпоху церковного погребения лишались все подвергнутые по суду смертной казни. В допетровскую старину не отпевались и те, кто «купаючись и хвалясь, и играя утонут или с качели убьются или на разбое или и на воровстве каком убиты будут».
По отношению к духовным лицам применяются особого рода наказания. Они налагаются на провинившихся или за нарушение ими своих служебных обязанностей, или за грехи и преступления, общие у клириков с мирянами. Два главных канонических наказания для духовных лиц – извержение из сана и запрещение священнослужения. Они параллельны двум основным прещениям по отношению к мирянам – анафеме и малому отлучению. Однако за свои преступления клирики не подлежат наравне с мирянами ни великому, ни малому отлучению, ибо в таком случае одно и то же преступление каралось бы двойной карой. Между тем 25-е Апостольское правило гласит: «Епископ или пресвитер, или диакон, в блудодеянии или клятвопреступлении, или в татьбе обличенный, да будет извержен от священного чина, но да не будет отлучен от общения церковнОаго. Ибо Писание гласит: „Не отомстиши дважды за едино»».
Итак, самое тяжкое наказание для духовного лица – извержение из сана. По святым канонам оно налагается за те преступления, за которые миряне подвергаются отлучению от Святых Таин. По 73-му правилу Василия Великого извергаются из сана уклонившиеся в ересь или отпадшие от христианской веры. Кроме того, священнослужитель извергается из сана не только за убийство, хотя бы и невольное или совершенное в состоянии самозащиты (66-е Апостольское правило гласит: «Аще кто из клира в сваре кого ударит и единым ударением убиет, да будет извержен за предерзость свою»), но и за избиение, хотя бы и лица виновного. Этой каре подлежат священнослужители, нарушившие 7-ю заповедь. Извергаются из сана и лица, вступившие после хиротонии в брак.
В России законодательство синодальной эпохи предполагало также извержение из сана священнослужителей за все те преступления, за которые миряне лишались всех прав состояния или только некоторых прав с заключением в крепость (ст. 22 Уложения о наказаниях).
Лишение сана определяется раз и навсегда. Согласно 3-му правилу Василия Великого священный сан, раз снятый, не может быть возвращен. Извержение из высшей степени подразумевает лишение всех низших степеней, лишение священничества вообще. Если бы извергнутый из сана, пренебрегая приговором церковного суда, дерзнул на совершение священнослужения, то он на основании 28-го Апостольского правила за такое преступление подлежал бы анафеме: «Аще кто, епископ или пресвитеры, или диакон, праведно за явныя вины изверженный, дерзнет коснутися служения, некогда ему порученнаго, таковый совсем да отсечется от Церкви».
Поместный Собор 1917–1918 гг. вынес «Определение о возможности восстановления в священном сане лиц, лишенных сана по суду». В соответствии с ним «лица, лишенные священного сана приговорами духовных судов, правильными по существу и форме, не могут быть восстановлены в сане. Приговоры суда о лишении священного сана, признанные Высшим Церковным Судом неправильными по существу или по форме, подлежат пересмотру и могут быть отменены за признанием их недействительными». Таким образом, только в случае судебной ошибки или нарушения установленного порядка судопроизводства может быть пересмотрен приговор о лишении сана, но сан не может быть возвращен в порядке «помилования».
Широкое распространение в новейшую эпоху (после 1917 г.) такой меры, как запрещение священнослужения по обвинениям, которые по канонам влекут за собой извержение из сана, следует объяснять не только и даже не столько снисходительностью церковных властей, сколько трудностью или часто невозможностью проведения доказательного расследования по делу и его судебного разбирательства в условиях, которые сложились в тот период, радикально иных, чем в синодальную эпоху. Поэтому такая мера, как запрещение священнослужения, часто имела характер не судебного приговора, а предсудебного акта.
В ныне действующем Уставе Русской Православной Церкви содержится положение, согласно которому извержение из сана и пожизненное запрещение священнослужения налагаются епархиальным архиереем или Патриархом и Синодом только после рассмотрения дела церковным судом.
Кроме извержения из сана и запрещения священнодействия, церковная дисциплина знает и другие наказания, которым подвергаются клирики. В канонах Карфагенского Собора упоминается наказание, которое применялось исключительно к архиереям: лишение епископов братского общения с другими епископами. Виновный епископ (например, он не пришел на Собор без уважительной причины; принял в подчиненный ему монастырь монаха из чужого монастыря) отстранялся от всяких официальных сношений с другими епископами, лишался права выдавать представительные и рекомендательные грамоты окормляемым им христианам и впредь уже не мог являться на провинциальный собор. Такого наказания в современной дисциплинарной практике Церкви не существует.
В Русской Церкви, как правило, за маловажные проступки применяются следующие наказания: епитимья без запрещения священнослужения (в синодальную эпоху она проводилась в архиерейских домах и монастырях); отрешение от места – отрешенный от должности священнослужитель в синодальную эпоху мог совершать священнодействия от случая к случаю по приглашению приходского настоятеля; исключение за штат, т. е. отрешение от должности, но применяемое лишь к клирикам, достигшим 60-летнего возраста. Ныне оба последних наказания называются одинаково – увольнением за штат, но когда оно применяется по отношению к действительно престарелому священнослужителю, то уже не носит характера наказания, а бывает связано с состоянием здоровья увольняемого. Устав Духовных консисторий предусматривал также такие наказания клириков, как усугубление надзора со стороны благочинных, денежные взыскания (чаще всего за неисправное ведение метрических книг, исповедных росписей, обыскных книг, т. е. церковной документации), земные поклоны в храме, строгий или простой выговор и замечание.
За преступления, подлежавшие светскому уголовному суду, в синодальную эпоху лишение монашества применялось к монахам и священнослужителям-монахам, извергнутым из сана.