Сергий (Страгородский) – патриарх Московский и всея Руси.

В миру Страгородский Иван Николаевич. Родился в Нижегородской губернии в городе Арзамасе, в семье протоиерея Николая Страгородского, где получил глубокое религиозное воспитание.

Первоначальное образование получил в приходском, а затем в Арзамасском духовном училище.

В августе 1880 года поступил в Нижегородскую духовную семинарию

В 1886 году поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию на историческое отделение.

30 января 1890 года – пострижен в монашество с именем в честь преподобного Сергия Валаамского, будучи студентом 4-го курса академии, а 21 апреля рукоположен во иеромонаха.

9 мая 1890 года окончил духовную академию со степенью кандидата богословия.

13 июня 1890 года был назначен в Японию членом Православной духовной миссии. Центром его деятельности стал зарождающийся приход в Киото.

В декабре 1891 года – назначен судовым священником на корабль «Память Азова».

В 1893 году вызван в Санкт-Петербург и назначен исполяющим должность доцента по кафедре Священного писания Ветхого Завета к С.-Петербургской духовной академии.

13 декабря 1893 года назначен исполняющим должность инспектора Московской духовной академии.

21 сентября 1894 года возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Русской посольской церкви в Афинах.

В 1895 году удостоен степени магистра богословия за диссертацию «Православное учение о спасении».

В 1897 году вторично назначен в Японию помощником начальника духовной миссии святителя Николая Японского. В 1898 году служил в Осаке.

29 июля 1899 года определен ректором Санкт-Петербругской духовной семинарии.

6 октября 1899 года назначен инспектором, а 21 января 1901 года – ректором Санкт-Петербургской духовной академии.

25 февраля 1901 года хиротонисан во епископа Ямбургского, викария Санкт-Петербургской епархии. Чин хиротонии совершали: митрополиты Петербургский Антоний, Киевский Феогност и Московский Владимир, архиепископ Холмский Иероним, епископы Кишиневский Иаков, Гдовский Вениамин, Нарвский Никон, Сарапульский Владимир и епископ Борис.

В ноябре 1901 – апреле 1903 года вёл религиозно-философские собрания представителей духовенства и общественности созданные по инициативе ряда деятелей творческой интеллигенции для обсуждения проблемы взаимоотношения Церкви, интеллигенции и государства; свободы совести; Церкви и брака; христианской догматики и мн. др. После 22 заседаний собрания были прекращены по личному распоряжению обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева.

С 6 октября 1905 г. – архиепископ Финляндский и Выборгский.

В 1906 г. участвовал в сессии Святейшего Синода, председательствовал в Учебном Комитете, одновременно занимаясь исправлением текста богослужебных книг.

С этого же года состоял Почетным членом Спб духовной академии.

С 6 мая 1911 г. – член Святейшего Синода.

В марте 1912 г. назначен Председателем Предсоборного совещания при Синоде.

6 мая награжден бриллиантовым крестом для ношения на клобуке.

4 апреля 1913 г. назначен Председателем Миссионерского Совета при Святейшем Синоде. 14 января 1915 г. – cогласно просьбе, освобожден от должности Председателя Миссионерского Совета.

В 1917 – 1918 годах – участник Всероссийского Священного Собора в Москве

С 10 августа 1917 года – архиепископ Владимирский и Шуйский.

28 ноября 1917 года был возведен в сан митрополита.

Совратился в обновленческий раскол, издав 16 июня 1922 года в Нижнем Новгороде воззвание о признании каноничности живоцерковно-обновленческого ВЦУ вместе с Евдокимом (Мещерским), Серафимом (Мещеряковым) и Макарием (Знаменским). 27 августа 1923 году принес покаяние и был присоединен к Церкви.

С 18 марта 1924 года – митрополит Нижегородский.

С 10 декабря 1925 года – заместитель Патриаршего Местоблюстителя.

С ноября 1926 года епархией не управлял.

С 27 марта 1926 года снова вступил в управление Русской Церковью, как заместитель Патриаршего Местоблюстителя.

15 февраля 1930 года дал интервью представителям советской печати, которое на следующий день было опубликовано в «Известиях.» В интервью он заявил:

«Гонения на религию в СССР никогда не было, и нет… Репрессии, осуществляемые Советским правительством в отношении верующих и священнослужителей, применяются к ним отнюдь не за их религиозные убеждения, а в общем порядке, как и к другим гражданам за разные противоправительственные деяния… К сожалению, даже до сего времени некоторые из нас не могут понять, что к старому нет возврата, и продолжают вести себя, как политические противники Советского государства».

12 апреля 1932 года постановлением за № 60/б награжден предношенем креста при богослужении. С того же года титуловался Горьковским и Арзамасским.

27 апреля 1934 года ему присвоен титул Блаженнейшего митрополита Московского и Коломенского, с правом ношения двух панагий.

22 июня 1941 года в первый день Великой Отечественной войны, ещё до первого военного обращения к народу И. В. Сталина, выступил с «Посланием пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», которое было в тот же день разослано по всем приходам. В кратком пламенном послании архипастырь подчеркнул что «всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства» и заключил: «Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины. Господь нам дарует победу».

8 сентября 1943 года Собором русских иерархов был избран патриархом Московским и всея Руси. 12 сентября того же года состоялась его интронизация в Московском кафедральном Богоявленском соборе.

Скончался 15 мая 1944 года, в 6 ч. 50 м., от кровоизлияния в мозг. 18 мая того же года был погребен в Николаевском приделе Московского Патриаршего Богоявленского собора.
Первые годы управления митрополита Сергия Русской Православной Церковью были годами больших разногласий между иерархами, бурных колебаний и расколов. Далеко не все признали митрополита Сергия законным главой Церкви с того самого момента, когда он принимал управление, а многие отделились от него в последующие годы, особенно после декларации, выпущенной им 16/29 июля 1927 года.

Его собственная ошибка, временное отпадение в обновленческий раскол, сыграла немалую роль в этих событиях, так как поколебала доверие к нему в сознании отдельных иерархов и рядового духовенства.

Григорианский раскол, возникший раньше всех расколов этого периода, имея легальный орган управления, зарегистрированный гражданской властью, опирался на это преимущество до того момента , когда зарегистрировал Временный Патриарший Синод и тем выбил почву из-под ног григорианского ВВЦС. Затем возник ленинградский раскол «иосифлянство», увлекший небольшое число епископов, священников и мирян.

Отделение ярославской группы во главе с митрополитом Агафангелом было хотя и кратковременным, но тоже болезненным.

Прекратил общение с митрополитом Сергием уважаемый всеми митрополит Кирилл (Смирнов), бывший ранее первым кандидатом на пост Патриаршего Местоблюстителя. Отходили и другие лица и группы, меньшие по количеству входивших туда иерархов (Викторианский раскол, Даниловская и Мечевская группировки и другие).

Наиболее умеренная часть оппозиционеров продолжала признавать митрополита Сергия законным главой Церкви, хотя и с большой горечью в душе, считая некоторые его действия и распоряжения неправильными.

Отколовшиеся в разной степени удалялись от митрополита Сергия и возглавляемой им Церкви, причем самые крайние из них доходили до того, что действия митрополита Сергия считали изменой православию, его самого чуть ли не предтечей антихриста, молитвенное общение с его сторонниками – грехом, а таинства совершаемые ими – безблагодатными.

Вполне понятно, что эти расколы, отходы и резкие обличительные письма, которые писали митрополиту Сергию недовольные им епископы тяжело действовали на его моральное состояние. Тяжесть эта усугублялась еще и тем, что среди отходивших были и хорошие пастыри, проявившие себя наиболее стойкими во время борьбы с обновленчеством, и уважаемые иерархи, из которых некоторые были лично близки и дороги митрополиту Сергию.

Из тех, которые остались верными ему, как законному главе Церкви, многие все-таки осуждали его поступки и выступления, но говорили, что это его личный грех, за который он сам будет держать ответ перед Господом. Ереси он никакой не проповедует, поэтому нельзя прерывать с ним молитвенного общения.

По отношению ко всем иерархам, отделившимся от общения с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий держался такого метода: Сначала он писал им, затем увещевал, просил отказаться от принятого ими неправильного пути. Указывал на большой церковный вред, причиненный расколами. Если не действовали ни увещания, ни предупреждения , то созывалась сессия Синода и выносилось постановление о лишении виновных кафедр и запрещении их в священнослужении.

Многие из увещательных писем митрополита Сергия были проникнуты глубоким чувством, как например, его письмо к митрополиту Агафангелу, в котором увещающий пишет:

«Мы с Вами подошли уже к той черте, когда остается только одно: дать ответ на судище Христовом. Во имя этого нашего общего упования и во имя блага святой церкви прошу Вас и молю не разрывайте общения с нами, не переходите на сторону наших врагов».

В середине 1930-х проездом из северных лагерей во Владимирскую ссылку в Москве находился архиепископ Филипп (Гумилевский); он зашел в канцелярию митрополита Сергия в Бауманском переулке, надеясь увидеть владыку, но тот был в отъезде. Тогда архиепископ Филипп оставил митрополиту Сергию письмо, в котором были такие строки:

«Дорогой Владыко, когда я думаю о Вас, стоящем на ночных молитвах – я думаю о Вас, как о святом праведнике; когда же я размышляю о Вашей повседневной деятельности, то я думаю о Вас, как о святом мученике…»

На следующий день митрополит Сергий прочитал письмо, растроганно прижал его к груди и сказал: «С таким письмом и на Страшный Суд предстать не страшно». Потом подал письмо отцу Сергию Лебедеву и сказал: «Подшей-ка, Сережа, в мое личное дело. Много будут судить обо мне, пусть хоть эти добрые слова прочтет кто-нибудь». Позднее отец Сергий, глубоко уважавший и любивший обоих – и автора письма, и адресата – рассказывал об этом своим близким.

#История_РПЦ